Время мужских групп

Я живу в престижном районе Краснодара.

В непосредственной близости от моего дома располагаются кварталы с 2х этажными элитными коттеджами, каждый из которых по моим прикидкам стоит от 30 до 100 миллионов рублей.

Территория любого такого домовладения усажена елями, пихтами, соснами, березами, редкими видами цветов и, как правило, огорожена 2-3-х метровыми кирпичными заборами с элементами ручной ковки.

Смотреть на эти дома — одно наслаждение. Но...

Но подъезды к этим домам зачастую представляют собой унылое зрелище — ямы по колено, лужи, грязь и разбросанные куски строительного мусора.

Только представьте себе улицу заброшенной деревушки в средней полосе России, утопающую в грязи после каждого дождя и совсем рядом — выложенное плиточкой место для заезда автомобилей, ровно подстриженный обслугой газон и литые скамеечки — видимо, на тот случай, если хозяин захочет выйти и посидеть перед домом, созерцая разбрызгиваемую проезжающими кроссоверами жижу.

Я долго не мог понять, почему столь богатые люди не могут просто сброситься и заасфальтировать свои улицы?

Пока не узнал потрясающую для меня информацию от инсайдера (проверенного человека, знающего ситуацию изнутри): они просто не могут договориться!

Каждый из хозяев этих... поместий, наверняка, реально крутой человек, привыкший преодолевать трудности в одиночку, опираясь исключительно на свои силы и ресурсы.

Но, засада в том, что для того, чтобы сделать дорогу, своих сил никому не достаточно. Поскольку тут необходимо не столько ломать соперников и уничтожать конкурентов, сколько договариваться с другими такими же крутыми и привыкшими быть независимыми соседями. А это оказывается не так просто сделать (например потому, что у каждого свои взгляды на то, когда и как это должно быть реализовано).

Мужчины (думаю, речь, прежде всего, о них, но не факт, конечно) не очень умеют сотрудничать и договариваться. Если это не торговая сделка и не союз ради того, чтобы уничтожить общего врага. Особенно с этим есть проблемы, как мне кажется, у самых успешных из них, привыкших считать зрелостью и неотъемлемой составляющей мужественности — исключительно независимость.

А независимый человек, повторяю, не может проложить дорогу к своему дому. Он может лишь распорядиться кое-как участком, непосредственно примыкающим к его владению. Что многие, конечно, и делают — покрывают асфальтом или бетоном участок земли перед воротами, а до и после него — все та же жижа.

Независимый человек может победить другого независимого человека в конкурентной борьбе. Но не в строительстве дороги на общей улице. В этом деле победить можно, разве что оплатив всю работу из своего кармана (перед этим потратив свое время или время своих людей на согласование работ в соответствующих государственных структурах). Что многие справедливо за победу не считают.

Вот и ездят они, осторожно огибая особо опасные ямы, и, омывая элитные авто из керхера перед тем, как загнать их в чистенький гараж.

Объединяться с другими успешными, зрелыми и независимыми мужчинами, да еще не для того, чтобы замочить соперников (а потом объединиться с другими, чтобы замочить — этих) — это навык, которому большинству из нас нужно долго и терпеливо учиться.

Но зачем?

Затем, что история (от глубокой древности и до наших дней) показывает, что если мужчины оказываются способны объединиться не только ради войны и грабежа, но и в повседневной деятельности — они правят миром. Подчиняя себе, вытесняя или уничтожая (куда, блин, без этого) тех, кто, возможно, даже и взлетел намного выше их всех по-отдельности, но в обществе дезорганизованном и разобщенном.

А? Как Вы считаете?

Предлагаю сильным и способным работать над собой мужчинам объединиться под руководством профессиональных психологов в мужские группы и понять — что мешает нам быть вместе? Что происходит с каждым из нас, когда мы оказываемся в близости с другим мужчиной, а другой мужчина оказывается рядом со мной? Как сделать так, чтобы отношения между нами были наполнены не только агрессией, но и хорошим творческим возбуждением? Чтобы другие мужчины становились ценным ресурсом в нашей жизни, а не объектами, представляющими исключительно опасность?

Предполагаю, в результате нашего объединения получится нечто весьма ценное. Например, Вы обнаружите что-то, что навсегда изменит Ваши взгляды на жизнь и сделает ее саму — намного лучше и проще. Кто знает?

В общем, через месяц-полтора мужская терапевтическая группа, которую буду вести я и 2 моих коллеги-мужчины (имена и дату мы анонсируем после того, как согласуем последние детали проекта), и которая называется «Дикое поле. Цена свободы» — начнет работу.