Исправьте этого мужчину!

Много лет назад, когда я только начинал работать мужским психологом, самостоятельный приход мужчины в терапию был событием почти экстраординарным.

Сталкиваясь с субъективно неразрешимыми проблемами представители «сильной» половины человечества предпочитали алкоголизм, наркоманию и смерть от несчастного случая - странным разговорам с негарантированным результатом.

Коллеги, которые узнавали о том, какую нишу я выбрал, осекались на полуслове и некоторое время сочувственно улыбались. Будто заранее (минутой молчания) выражая глубокое почтение моей обреченной на неудачу идее.

Психология и, тем более, терапия были в те годы крайне не востребованы мужской частью населения.

И все же, к счастью, у моей практики оставалось окно возможностей.

Шанс для нее заключался в том, что процесс «выпиливания себя» из числа ныне живущих («слабакам тут не место») занимал у мужчин какое-то время. И его (этого времени) иногда оказывалось достаточно для того, чтобы окружающие успевали встревожиться и почуять неладное.

Именно благодаря им, таким вот бдительным людям, в моем кабинете и появлялись первые клиенты.

Матери, жены, боевые подруги и, возможно, даже дочери (хотя слету вспомнить ни одного такого конкретного случая я не могу) присылали ко мне мужчин с целью профилактики и корректирующего воздействия.

Запросы от них были разными: избавить его от гомосексуализма, алкоголизма, инфантильности или игромании. Вернуть ему хорошее самочувствие или веру в себя. Научить строить отношения с сослуживцами, зарабатывать деньги или любить жену…

И тем не менее, несмотря на различия, одно в них оказывалось стабильно неизменным - все они (или почти все) были про исправление. «Исправьте мне этого мужчину».

Так (к моему великому удивлению) мой психологический центр «Мужской дом» попал в пространство конкуренции с исправительными колониями.

Мужчины, повторяю, своего желания общаться с психологом не имели. Но так как им нужно было алиби, дабы выиграть время и довершить задуманное, они все же (неохотно, но) приходили.

Возможно, их успокаивало словосочетание «мужской психолог». Звучало оно как-то неоднозначно. Непонятно было, стыдиться или гордиться (мужской все-таки) из-за того, что ты к нему ходишь.

В общем, приходили, садились… и с порога решительно каялись во всех (приписываемых им заказчиками) грехах.

«Вот такой я непутевый - пью, играю, мало зарабатываю, гуляю на стороне, хожу недовольный…».

После чего медленно поднимали глаза и виновато спрашивали:

«Ну и что будете с этим делать?».

В ответ я обычно пожимал плечами, улыбался и, откидываясь на спинку стула, растерянно произносил:

«Не знаю. Давай знакомиться».