Книга про отца (Первый Другой)

Моему сыну на момент написания этой главы не исполнилось еще и трех лет. Замечательный возраст. Он уже может словами обозначить, чего хочет от меня. Ему можно объяснить, почему я считаю, что этого делать не нужно. И при всем при этом он еще не в состоянии в ответ на запреты встать, одеться и, хлопнув дверью, уйти искать все то, чего не дал ему я, куда-то на улицу. К друзьям, в пивные бары или подпольные казино.

Пока ему еще приходится считаться с папой и мамой.

Впрочем, считаться с нами ему придется не только сейчас, но и до конца своих дней. Даже если он выберет путь борьбы с родительским влиянием и захочет быть во всем НЕПОХОЖИМ на Отца, он все равно будет обречен сознательно или бессознательно возвращаться к моему образу, чтобы сверяться. К образу того, каким я у него буду запечатлен в эти годы. К тому, что он запомнит из моих посланий или рассказов обо мне. К тем чувствам и реакциям, которые эти послания и рассказы у него сейчас вызывают или вызовут, спустя годы.

Именно поэтому я порой с такой тревогой реагирую на его протесты моим запретам. Именно поэтому мне сегодня так сложно выставлять или даже обозначать ему границы допустимого. Я очень не хочу что-то сделать не так. Своего сына я люблю так сильно, как только способен. И зачастую эта любовь становится неожиданным препятствием для его развития.

Пару часов назад, играя с ним в динозавров (я просто большой динозавр, а он динозавр сильный и страшный), пока мама (его, конечно, а не моя) ездила на фитнес, я в очередной раз подумал о том, что моему сыну очень повезло с таким любящим, внимательным, понимающим и образованным папой. Не то что мне…

Мой отец проводил со мной (как мне долгие годы казалось) намного меньше времени, чем это делаю сейчас я со своим сыном. Большую часть дня он попросту отсутствовал дома (как, впрочем, и я, находясь в детском саду почти что с младенчества). Ему необходимо было работать. Когда же работа заканчивалась, он тоже не стремился домой.

Разумеется, я плохо помню тот период. Но когда начинаю о нем фантазировать, мне легко верится в то, что после работы папа предпочитал задержаться с друзьями за кружечкой пива или рюмкой водки. А если этого не происходило, то дома появлялся уставший и раздраженный.

Получалось, что виделись мы с ним всего по нескольку часов в сутки. И встречи эти насыщенными общением можно было назвать с большой натяжкой. Чаще они проходили под лозунгом: «Не мешай папе, он устал».

Сейчас мне хочется пожалеть себя и посетовать на то, что этого времени (моментов общения с папой) было так мало и так сильно не хватало. Но предполагаю, что все это выдумки. Повторяю, все написанное мною про тот период является лишь моими фантазиями о нем (Чего, впрочем, в контексте этой книги вполне достаточно).

Я не знаю, хватало ли мне с ним общения тогда. И вообще – не много ли его было для ребенка 2-х летнего возраста. Но недостаток количества и качества общения с ним в более старшем возрасте (о котором уже помню) я легко проецирую на тот период. Воображая, что был своим отцом большей частью либо покинут, либо отвергнут.

А вот моему ребенку с этим повезло намного больше. Мой график работы позволяет бывать дома чаще и проводить с ним довольно много времени. Регулярно мы остаемся вдвоем, когда, как и сегодня, моя жена берет время для своих потребностей – отправляется на фитнес, учебу, в маникюрный салон или по магазинам. И тогда мы играем, бегаем, боремся, общаемся и читаем книги. Тогда я появляюсь в его жизни полностью.

Значит ли это что судьба моего мальчишки окажется намного проще чем моя? Хотелось бы в это верить, но совсем не обязательно. Значит ли это, что, повзрослев, он не станет сетовать на низкое качество нашего с ним общения? На то, что мое влияние было для него деструктивным? Увы, тоже не гарантировано.

Какой бы отец ни был, он был и остается для ребенка человеком влиятельным. Влияющим на него по-разному. И далеко не всегда так, как тот сам хотел бы этого уже во взрослом возрасте, оглядываясь назад. Или как того хотел бы папа.

Иногда отцы слишком жестоки, иногда слишком мягкие. Когда-то холодны, а когда-то излишне эмоциональны. Порой отстранены, а порой подавляюще вовлечены в жизнь собственного ребенка.

Идеальных отцов не бывает. По крайней мере, я их в своей жизни пока не встречал. И эту книгу пишу не с целью найти или представить такого. Не в попытке рассказать об идеальной системе воспитания. Не для того, чтобы пожурить новоиспеченных отцов за безграмотность при общении с детьми. И не для того, чтобы напугать кого-то последствиями отсутствия или недостатка общения.

Нет, эта книга – лишь приглашение к исследованию. Исследованию того, как отношения с папой повлияли на конкретно Вашу жизнь. Как на нее повлиял недостаток или избыток подобного общения.

Эта книга – попытка помочь Вам встретиться с тем, кого Вы на данный момент воспринимаете, как отсутствующую фигуру. И через эту встречу обнаружить некоторые не присвоенные части самого себя. Попытка помочь Вам стать более целостным и гармоничным человеком.

Как я уже писал, идеальных отцов в реальной жизни я не встречал. Конечно, мне казались такими папы некоторых моих знакомых и друзей в детстве. Кого-то из них я идеализировал в своих глазах в один период жизни, кого-то в другой. Но всегда и непременно идеализация сменялась разочарованием. А дальше – зрелым отношением, о котором я еще, наверное, буду неоднократно говорить в этой книге.

Так вот, кого бы я ни расспрашивал из своих клиентов или знакомых об их папах, все они с большей готовностью говорили о том, чего им в их отцах не нравилось или чего им в них не доставало, чем о том, чего в этих отношениях было достаточно.  Конечно же, я понимаю, что и сам мог повлиять на подобную специфику откликов. Просто потому, что являюсь психологом. А психологам люди чаще рассказывают о своих проблемах, чем об успехах. Кроме того, счастливые и довольные жизнью люди реже забредают на терапию. И все же я оперирую лишь тем, что у меня есть – личным опытом. А потому продолжу.

Никто не был доволен своим отцом на 100 процентов. Но одно можно сказать однозначно – на них на всех Отцы влияли. Влияли своими поступками или словами, восторженными взглядами или снисходительными ухмылками. Нотациями или лаконичными изречениями. И что важно в контексте данной книги, не меньше вышеперечисленного влияло на них физическое, психическое или эмоциональное отсутствие отцов.

Подавляющее большинство из числа опрошенных мною людей сходилось на мнении, что в какой-либо из этапов их жизни им было недостаточно Отца. То ли потому, что он ушел из жизни раньше «срока». То ли потому, что отстранился от них, погрузившись в депрессию и собственные переживания. То ли потому, что предпочел общению с ребенком – время за бутылкой водки или кружкой пива, состояние наркотического опьянения или кураж за игральным столом. Иногда отца недоставало потому, что он выбрал другую семью. Или не смог справиться с собственной агрессией (или иными переживаниями, например, сексуального характера) к родному ребенку, предпочтя изолироваться от него.

И вот эта недостача и оказалась травмирующей для этих людей.

Надо понимать, что само по себе отсутствие кого бы то ни было еще не является травмой. У людей могут отсутствовать родные тети и дяди. Бабушки и дедушки. Браться и сестры. Далеко не всегда это даже замечается ребенком. А вот отсутствие Отца (и уже тем более – мамы) зачастую наносит ему рану, которую тот затем пытается зарубцевать всю свою жизнь.

Это наводит на мысль о том, что в психике каждого из нас есть место для потребности в присутствии мужского. Потребности в присутствии Отца, отношениях с ним. Особом роде поддержки от него.  А когда эта потребность не удовлетворяется, когда мы остаемся голодными по Отцу, это становится препятствием на пути формирования чего-то важного для нас. Препятствием на пути обретения зрелости и целостности.

В данной книге я приглашаю Вас узнать об этой потребности больше. Понять, как именно Вы реагируете на ее фрустрацию. И поэкспериментировать со способами иного ее удовлетворения.

Отец – это не просто тот, кто зарабатывает на продукты и оплату жилья для семьи. Не просто тот, кто учит играть в футбол или забивать гвозди. Не просто тот, кто запрещает проводить за игрой в компьютерные игры все свободное от учебы время.

Это тот, кто знакомит нас с окружающим миром. С действительностью. Тот, от качества и особенностей контакта с которым зависит, как мы будем в дальнейшем этот мир воспринимать и как будем строить с ним взаимодействие. Научимся ли получать поддержку или отвоевывать необходимые ресурсы. Станем ли стремиться к нему или предпочтем изолироваться. Будем доверять или в ужасе ожидать беды. Предъявляться или скрываться, стараясь избежать переживаний стыда.

Отец – это Первый Другой в нашей жизни.

До его устойчивого появления в ней никого другого попросту нет. В психическом мире, конечно. В реальном есть миллиарды людей, о которых младенец не имеет представления. В психике же в этом возрасте есть только «всемогущий» он (младенец) и условная Вселенная, как система жизнеобеспечения его комфортного существования, в которую одним из компонентов включена и мама (материнская грудь). Собственного, предположительно, он и эта вселенная для младенца – некоторый симбиоз, целостность. Нет никакого разделения.

До тех пор, пока однажды в случайные моменты времени не начинает появляться Некто устойчивый (узнаваемый), но неподконтрольный ему (неподконтрольность может быть в том, что его появление младенец не может точно предвидеть или предотвратить). Некто на кого реагирует вселенная в лице мамы. И на кого, соответственно, начинает реагировать он сам.

Другой. Первый Другой.

Мне кажется, влияние этого другого на нас начинается задолго до того, как мы начинаем воспринимать себя отдельной личностью. Сделаю даже смелое предположение – возможно, наша личность и возникает благодаря появлению этого другого. Но даже если это не так, уверен, то, какими мы станем, наше формирование – сильно зависит от этих неожиданных первых контактов.

Не обязательно данная устойчивая внешняя фигура – реальный папа. Ситуации в семьях бывают разные. На месте Отцовской фигуры может быть кто-то другой. Но обычно это он.

Отец.

Упражнение для исследования

Ниже я предлагаю Вам описать своего отца. Таким, какой он Вам представляется прямо в эту минуту. Таким, каким он Вам представлялся долгие годы до этого. Не особо заботясь об объективности и правдивости описания. Позвольте себе писать неправду и даже далеко отходить от фактов.

Попробуйте просто набросать на бумагу все те чувства и ощущения, которые испытываете к Отцовской фигуре. Не из позиций исследователя, а из роли покинутого ребенка.

Более того, я бы предложил Вам прямо сейчас сосредоточиться не на том, чтобы образ Отца был полным и завершенным. А на своих фрустрациях, разочарованиях, боли и претензиях к нему.

Например: «Мой отец – самовлюбленный кретин. Я переполняюсь ненавистью каждый раз, когда вспоминаю о нем. Он проводил время со своим автомобилем намного чаще и больше, чем со мной. Натирал его, смазывал, пылесосил, тюнинговал. И все это в тот момент, когда у меня не было даже сменной обуви в школу…»

Приступайте:

_________________________________________________________