Лицо гомофобии

Много лет назад, когда я только планировал пригласить заинтересованных в осознавании и совместности мужчин в чисто мужское терапевтическое пространство, я периодически слышал от коллег-женщин, что мужские группы (по их мнению) имеют патогенную, анти-терапевтическую природу.

Мол, на чем еще мужчины могут объединиться, как не на ненависти к женщинам или геям?

Попытка осмыслить данное замечание (и несколько подобных), собственно, и задержала меня в продвижении мужских проектов. Таких, как группы «Дикое поле. Цена свободы» и «Точка сбора». Не хотелось вкладываться в то, что вредит людям.

Другой относительно регулярной реакцией на рассказ о мужской группе – было (и есть) беспокойство о том, каково придется в нашем пространстве мужчине с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Мол, такие люди тоже нуждаются в мужской поддержке. Однако группы могут быть для них излишне опасны и даже травматичны.

На удивление, подобное беспокойство, понять легко. Когда думаешь о гомофобии, как о явлении, в воображении стереотипно рисуется фигура эдакого маскулинного типа с вытесненной гомосексуальностью. Причем, чем более маскулинно он выглядит, тем легче представить его в роли гомофоба.

Ну и правда, зачем еще мужчине развивать мужественность, как не для того, чтобы отвлечься от гомосексуальных влечений?

Таким образом, группа представителей сильной половины человечества, решивших прийти в мужское пространство для того, чтобы что-то понять про себя и поддержать, в том числе, свою мужскую идентичность, выглядит со стороны для многих, как сектантский сходняк гомофобов. Не хватает только белых колпаков на головах и зажженных факелов (впрочем, их воображение стороннего наблюдателя дорисует довольно просто).

Так вот, это не так!

Сейчас, когда мы с товарищами (Максим Дубенцов и Константин Габеев) провели уже сотни часов групповой терапии в мужских группах, вот что я хочу сказать:

Попытки участников таких групп объединиться друг с другом на агрессии к женщинам – бывают. Но носят не фундаментальных характер и легко при необходимости фрустрируются ведущими. Это часть групповой динамики. И с таким же успехом участники могут попытаться объединиться, например, на почве отсутствия понимания с отцами, заботе о матерях, любви к детям, рыбалке или спорту...

А вот ярко выраженной гомофобии я в своих проектах на данный момент не встречал.

Не то, что ее нет совсем. Когда речь идет о близости (все-таки терапевтическая группа) с человеком (или группой людей) одного с тобой пола, любой страх сближения автоматически предстает, как гомофобия. Начинаются шуточки и анекдоты про геев (яркий маркер группового сближения). Нервные смешки. И смущение. Но это не объединение «против». Это, на мой взгляд, просто неловкость от осознания важности другого. Душевного влечения к нему.

Спустя сравнительно непродолжительное время мужчины в группе проживают этот страх и идут в близость (кто насколько может, конечно). А не начинают рассуждать по поводу атакующих высокую духовность россиян п…сов.

Справедливости ради хочу заметить, что у нас в группах геев пока не было (по крайней мере, совершивших каминг-аут). И я не могу с уверенностью утверждать, что страх близости не будет спроецирован на пришедшего другими участниками проекта в виде групповой агрессии. Однако склоняюсь к тому, что подобное маловероятно.

В проведенных нами группах мужчины предпочитали уважение войне.

Настороженность и недоверие к людям нетрадиционной сексуальной ориентации, конечно, не исключено. Но они вряд ли чем-то будут отличаться от недоверия и настороженности по отношению к участникам одной с ними ориентации. Так уж строятся отношения. Постепенно.

И хотя мой опыт очень специфичен (в терапевтические группы приходят мужчины определенной личностной организации и делать по ним вывод о вообще мужских группах – самонадеянно), вот какое спекулятивное (то есть, не подтвержденное исследованиями) предположение я хочу высказать тут:

Мужчины, если их не провоцировать и не подталкивать в сторону ненависти, чаще всего имеют тенденцию к объединению и договору. По крайней мере, в малых группах, не склонных к массовым психозам.

Страх же перед другими мужчинами (мальчиками) и, соответственно, ненависть к ним – это то, что закладывается с детства. И закладывает подобное (рискну предположить) не мужчина, а значимая женщина. Сознательно или неосознанно. Подобное отношение не естественно для мужских сообществ.

Попытка воспрепятствовать участию сына в пацанских тусовках. Беспокойство при появлении новых друзей с выраженной мальчишеской активностью. Наставления о том, что от его друзей только беды, те учат плохому и так далее – вот основа гомофобии.

Почему женщина это делает?

Мне кажется, что, когда она сталкивается с очевидной инаковостью собственного ребенка (с которым некогда составляла единое целое), мама легко уходит в тревогу. И если при этом не инвестирует свое время в личную терапию и самоисследование, то начинает неосознанно препятствовать сближению сына с представителями его же пола, поддерживающими эту инаковость. Особенно в подростковом возрасте, когда тому становится важна братва.

В результате парень не признается пацанским сообществом и остается с сомнениями в собственной идентичности на долгие годы.

Разумеется, демонизировать матерей не стоит. Делается подобное ими не только в попытке сохранить себя, но еще и в желании уберечь ребенка от реальных опасностей. И тем не менее…

Подобная гипотеза, кстати, объясняет, почему гомофобия – это больше про отношение к геям мужского пола.

Страх перед мужскими группами, заложенный, как правило, мамой (травмированный отец – тоже может, но сделает это менее надежно) – это, повторюсь, фундамент гомофобии и, как следствие, причина плохой интеграции в социум.

Принятый сообществом равных, он инициируется и не нуждается в проецировании своих страхов и стыда вовне.